Неточные совпадения
Ну уж мне, старухе, давно бы пора сложить старые кости на
покой; а то вот до чего довелось дожить: старого барина — вашего дедушку,
вечная память, князя Николая Михайловича, двух братьев, сестру Аннушку, всех схоронила, и все моложе меня были, мой батюшка, а вот теперь, видно, за грехи мои, и ее пришлось пережить.
«Да не это ли — тайная цель всякого и всякой: найти в своем друге неизменную физиономию
покоя,
вечное и ровное течение чувства? Ведь это норма любви, и чуть что отступает от нее, изменяется, охлаждается — мы страдаем: стало быть, мой идеал — общий идеал? — думал он. — Не есть ли это венец выработанности, выяснения взаимных отношений обоих полов?»
Его отношения к ней были гораздо проще: для него в Агафье Матвеевне, в ее вечно движущихся локтях, в заботливо останавливающихся на всем глазах, в
вечном хождении из шкафа в кухню, из кухни в кладовую, оттуда в погреб, во всезнании всех домашних и хозяйственных удобств воплощался идеал того необозримого, как океан, и ненарушимого
покоя жизни, картина которого неизгладимо легла на его душу в детстве, под отеческой кровлей.
В тропиках, напротив, страна
вечного зефира,
вечного зноя,
покоя и синевы небес и моря.
Творческие задания исторического и мирового процесса не могут прекратиться и не может наступить состояние статическое,
вечный счастливый
покой.
Но эту болезненность, эту жестокость начала всякого движения должен принять всякий, кто не хочет
вечного застоя и
покоя, кто ищет развития и новой жизни.
— Ты спроси, князь, — отвечала она полушепотом, — как я еще жива. Столько перенести, столько страдать, сколько я страдала это время, — я и не знаю!.. Пять лет прожить в этом городишке, где я человеческого лица не вижу; и теперь еще эта болезнь… ни дня, ни ночи нет
покоя…
вечные капризы…
вечные жалобы… и, наконец, эта отвратительная скупость — ей-богу, невыносимо, так что приходят иногда такие минуты, что я готова бог знает на что решиться.
Но все-таки ее беспокоило, что он как-то уж очень мало восприимчив и, после долгого,
вечного искания карьеры, решительно начинал ощущать потребность
покоя.
Как в ясной лазури затихшего моря
Вся слава небес отражается,
Так в свете от страсти свободного духа
Нам
вечное благо является.
Но глубь недвижимая в мощном просторе
Все та же, что в бурном волнении.
Дух ясен и светел в свободном
покое,
Но тот же и в страстном хотении.
Свобода, неволя,
покой и волненье
Проходят и снова являются,
А он все один, и в стихийном стремленьи
Лишь сила его открывается.
— Забвенье прошлому; моей душе
покой… а вам… моя слеза и
вечное благословение.
Несогласимое согласно,
С грядущим прошлое слито,
Совместно творчество с
покоем,
С невозмутимостью любовь,
И возникают
вечным строем
Ее созданья вновь и вновь.
На месте сем моя покойная жена Мо
им старанием была положена.
Ах, как ей хорошо под мраморной доскою,
Для
вечного ее и моего
покою.
Монархиня знала, что Империя Оттоманская, по своему закону и духу правления, есть опасный враг России; что все союзы, все дружественные договоры с нею будут только кратким перемирием и что единственный способ утвердить
покой нашего государства есть ослабить сего природного и
вечного неприятеля Христиан, — знала и совершила.
Книгохранилище замка Дукс, в Богемии. Темный, мрачный
покой.
Вечный сон нескольких тысяч книг. Единственное огромное кресло с перекинутым через него дорожным плащом. Две свечи по сторонам настольного Ариоста зажжены только для того, чтобы показать — во всей огромности — мрак. Красный, в ледяной пустыне, островок камина. Не осветить и не согреть. На полу, в дальнедорожном разгроме: рукописи, письма, отрепья. Чемодан, извергнув, ждет.
Марья Валериановна, сколько могла, вознаграждала ее и лаской и подарками, но сама чувствовала, какую бедную замену она ей дает за лишения всякого
покоя, за
вечный страх,
вечную брань и
вечное преследование.
Листва не шевелилась на деревьях, кричали цикады, и однообразный, глухой шум моря, доносившийся снизу, говорил о
покое, о
вечном сне, какой ожидает нас.
Человек Востока ожидает
вечного счастья и
покоя за пределами земли, в области воображения; европеец хочет достичь долголетнего счастья на земле.
И
вечный бой!
Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнёт ковыль…
Тяжко, ужасно ярмо долгого рабства, без борьбы, без близкой надежды! Оно напоследок подавляет самое благородное, самое сильное сердце. Где герой, которого наконец не сломила бы усталь, который не предпочел бы на старости лет
покой вечной тревоге бесплодных усилий?
— Смертью все смирилось, — продолжал Пантелей. — Мир да
покой и
вечное поминание!.. Смерть все мирит… Когда Господь повелит грешному телу идти в гробную тесноту, лежать в холодке, в темном уголке, под дерновым одеялом, а вольную душеньку выпустит на свой Божий простор — престают тогда все счеты с людьми, что вживе остались… Смерть все кроет, Алексеюшка, все…
Стократ счастли́в, кто разум свой
Не помрачил еще любовью,
Но век проводит холостой, —
Я выпью за его здоровье.
Поверьте мне, жена для нас
Есть
вечное почти мученье.
Женись лишь только — и как раз
Родятся ревность, подозренье.
Ах, то ли дело одному:
Его не мучит неизвестность,
Душе
покой, простор уму,
И
вечная почти беспечность!
Нрав женщины имеют злой,
Капризны, что не сладишь с ними.
Чтоб избежать судьбы такой,
Останемся мы холостыми!
Обительские заботы, чтение душеполезных книг, непрестанные молитвы, тяжелые труды и богомыслие давно водворили в душе Манефы тихий, мирный
покой. Не тревожили ее воспоминания молодости, все былое покрылось забвением. Сама Фленушка не будила более в уме ее памяти о прошлом. Считая Якима Прохорыча в мертвых, Манефа внесла его имя в синодики постенный и литейный на
вечное поминовение.
Для самого же «прогресса» не существует конца, он есть «
вечный жид», не знающий
покоя.
Плавание в северных тропиках при вечно дующем освежающем пассате — это нечто такое прелестное и благодатное, что и слов не найти. Недаром моряки называют его райским плаванием, и воспоминание о нем никогда не изгладится из памяти. Это, так сказать, казовая сторона морской жизни с ее безмятежностью,
покоем и негой ласкового океана, вечно голубого неба и
вечного солнца.
Она спит в
вечном, невозмутимом
покое…
И потусторонняя
вечная жизнь, в которой не будет разделения на рай и ад, на царство добрых и на царство злых, сохраняет заботу и тяготу, не дает
покоя, совершенной цельности, совершенной радости.
И днесь учитесь, о цари:
Ни наказанья, ни награды,
Ни кров темниц, ни алтари
Не верные для вас ограды.
Склонитесь первые главой
Под сень надёжную Закона,
И станут
вечной стражей трона
Народов вольность и
покой.
Бёме говорит: «Denn Lucifer ging aus der Ruhe seiner Hierarhie aus, in die ewige Unruhe» [См. Böhme, T. V. «Mysterium magnum», с. 61.] [«Тогда Люцифер бежал из
покоя своей иерархии в
вечное беспокойство» (нем.).].
Священное государство и на грешной, беспокойной земле должно водворить
вечный недвижный
покой.